ГАМБУРСКИЙ СЧЁТ

Костин, Владимир Михайлович (томский писатель; кандидат филологических наук). Годовые кольца: проза: [повести и рассказы]/ В. М. Костин.— Томск: [Красное знамя], 2008.— 437 с.

КРУГИ ВРЕМЕНИ ВЛАДИМИРА КОСТИНА

В эпоху глянцевых журналов, развеселого телеви¬дения и массового «чтива» проза Владимира Михайловича Костина стоит особняком, как, впрочем, всегда стоит особняком все самое значительное в литературе и в искусстве. Место проживания писателя также не добавляет ему известности, да и нет пророка в собственном отечестве.

Читать В.М.Костина нелегко, но необходимо. Необходимо для души, для того, чтобы мы не выросли Иванами, не помнящими родства. В рассказе А.П. Че¬хова «Крыжовник» говорится о человеке с молоточком, который бы напоминал каждому довольному, счастливому человеку, что есть несчастные. Таким «человеком с молоточком» и является писатель В.М.Костин. Он не позволяет «вытеснить» из национальной памяти голодомор, тридцать седьмой год, жалкий быт людей, живущих при «самом передовом и прогрессив-ном строе».

Историческое время — главный герой произведений писателя. Его персонажи перемещаются из «русского Харбина» в современную Керчь («Бюст»), из восем¬надцатого года в тридцать седьмой, а потом в семидесятые годы XX века («Рожок и платочек»). Писателя интересует способность (или неспособность) человека противостоять времени и обстоятельствам, оставаться самим собой или плыть по течению. Старуха Агафья из повести «Рожок и платочек», внешне приспособившись к советскому быту, в душе осталась верна «платочку», как расстрелянный Поэт остался верен «рожку». Еще один пример верности самому себе — Музонька из одноименной повести. «Не унывай, говорит мне Музонька, если мы сдадимся, наша улица оглохнет».

Но не счесть таких, которые пошли на поводу у своего времени, и сгинули, как сгинул муж Агафьи, как погиб «герой нашего времени» из повести «Бюст» - Сосницын. Один из важнейших сюжетных мотивов в цикле повестей — мотив отца и сына. Он придает тексту смысловую и композиционную завершенность, возникая в «Бюсте» и торжествуя в «Годовом кольце». Сосницын не знает и не любит своего харбинского отца, но обожает сына. Но когда он принес домой собственный бюст, реакция подростка пугает его. Сосницын делает карьеру (и деньги) за счет того, что ему платят за молчание. Палаты каменные, которые он построил, не стали Домом. И все старания жены увековечить его па-мять не увенчались успехом, ибо память народа нужно заслужить. И то, что младший Сосницын выбросил бюст в реку, символично: сын не станет продолжателем дела отца. Екклесиастическую мудрость — все проходит — писатель дополняет другой — ничто не проходит бесследно.

В повести «Годовое кольцо» в главе «Гладиолусы, люк, зеленый лед» герой, от лица которого ведется повествование, идет с сыном в кино. На улице они замечают открытый люк, предприимчивые люди сняли крышку и сдали ее в металлолом. На обратном пути они помогают хозяину легковушки, провалившейся в люк, вытащить машину. Его жена в это время даже не вы¬шла из салона. «У нее нет ног, — объяснил сын». В наи¬вных словах ребенка раскрывается абсурд ситуации: за помощь уже не благодарят. Но В.М. Костин не морали¬зирует. И его герой проявил в своей жизни черствость, не приехал на похороны дяди, не отблагодарил его за гладиолусы, пистолетик и душевное тепло.

И писатель знает — время неласково как к отдельному человеку, так и к народам. В последней главе повести «Годовое кольцо» рассказчик говорит: «Да, дорогой мой, да: не косность, не малость побед над природой заставляли их сотню поколений держаться одной одежды и утвари, одних примет и обрядов, как бы ни менялся мир вокруг. Они не хотели вторить метаморфозам того, что мы называем Историей, им было дико приспосабливаться к ней из текущих выгод. Кон выше Истории, как Культура выше Цивилизации. Приходили новые племена со свежей силой, и они, беззащитные, размывались и погибали в новом окружении, отдавая кровь пришельцам и земле».

Всеразрушающему потоку времени человечество может противопоставить только культуру, но культуру подлинную, одухотворенную. Элементы псевдокультуры писатель видит повсюду: в жизни и в быте современных нуворишей («Бюст»), университетских преподавателей и «шегарских», деревенских, недавно перебравшихся в город («Что упало, то пропало»). Герой-рассказчик и повествователь смотрят на мир с трагическим недоумением: что с нами стало, что мы сделали со своей жизнью, со своим городом, со своей страной? Мотивы вины и ответственности сближают прозу В.М. Костина с классической традицией.

В произведениях писателя есть экзистенциальная глубина, то понимание жизни и человека, которое дано немногим. В них ничего не происходит внешне, интерес держится на внутренних переживаниях и изменениях личности героя. В повести «Что упало, то пропало» пустяковый случай (называется, приятели пошутили) приводит к катастрофе: рушится вся жизнь человека. Герой обнаруживает, что все, чем он гордился — семья, работа, круг друзей — все это фикция. Экзистенциальное одиночество настигает его внезапно и, парадоксально, сближает с обидчиком, таксистом Казаковым, который тоже одинок, только не понимает этого.

В прозе В.М.Костина обычные предметы — шапка, засохшие гладиолусы, трамвайные билеты со «счастливыми номерами» — становятся знаками времени, знаками становления, изменения и вечного возвращения «на круги своя». Они (предметы) насыщаются ценностными значениями, ибо все, что входит в круг человека, одухотворяется им. Идея круга — центральная в философско-идеологическом плане повествования. Время в линейном развертывании может менять го¬сударственный строй, формы быта, но оно не должно менять ценностные установки народа или отдельного человека. Не убий, не укради, не пожелай жены ближнего — это то, что нам завещано предками, и то, что мы должны передать потомкам, это тот вечный круг, на котором только и может удержаться человечество в борьбе с природой, с временем, с собственным эгоизмом.

Повести В.М.Костина разнородны по материалу, жанру, стилевой манере. Целое складывается по принципу калейдоскопа: поверни трубку, найди угол зрения, и то, что казалось хаосом, обернется чудным узором. Единство циклу придает, прежде всего, образ повествователя (героя-рассказчика). В его духовной биографии угадывается биография автора: студент университета, преподаватель вуза, журналист, писатель. Но, конечно же, нельзя ставить знак равенства между реальным человеком и образом. Реальный человек — единичен и уникален, неповторим в своей завершенности и личностной целостности. Образ же разомкнут вовне, он незавершен и всегда открыт для толкования. В образе повествователя угадывается традиционный для русской литературы тип интеллигента, живущего «не по лжи», для которого проблема смысла жизни всегда личная, требующая решения «здесь» и «сейчас». Внутренняя, духовная свобода человека — для него непре-менное условие существования личности.

В повестях и в рассказах В.М.Костина есть то, что стало редкостью в современной литературе — интерес к правде жизни, к живому человеку, к характеру. Анекдот, притча, нравоописание и бытописание, гротеск и тончайшая лирика — придают книге В.М.Костина ту неповторимость, которой отмечена настоящая литера¬тура.

А.С.Собенников, д.фил.н., профессор Иркутского государственного университета.