Гамбургский счёт
Криминальная трансмутация

Московское издательство «Вече» в серии «Русский авантюрный роман» выпустило в 2009 году книгу Дмитрия Федотова и Владимира Царицына «Злое золото».

Поскольку один из авторов – Д.Федотов – проживающий в Москве томич, референтная группа «Гамбургского счёта» ознакомилась с произведением и предъявляет результат, а к нему – иллюстрацию.

КРИМИНАЛЬНАЯ ТРАНСМУТАЦИЯ

Глас пятый. Сразу прошу прощения, что опережаю даму, но у меня замечание не по роману, а по отношению к нам. Наш ведущий Шкаликов злоупотребляет служебным положением. Как хвалить кого, так это он сам, а как ругать – прячется за нас.

Ведущий. Соблюдал бы ты порядок, не было б вопросов. Во-первых, уговор «прятаться за вас» был с самого начала, как и о вашей безымянности. Во-вторых, я прикрываюсь вами не столько из страха перед критикуемыми, сколько из нежелания навязывать почтеннейшей публике своё единственное мнение. А в-третьих, у меня сегодня вообще немного другая функция, так сказать, не «обсуждательская». Выполню её после вас. Начнём, коллеги.

Глас первый. Прочла без восторга, говорить особо не о чем. Романчик с минимальным знанием предмета, с бедным языком, с примитивными средствами описания примитивных персонажей. Да и сама конструкция -- много раз применённая многими авторами и ничем здесь не обновлённая со времён конкистадоров. В 18-м веке на Алтае царские слуги находят раскольничье село, где можно поживиться золотом, но раскольники куда-то откочёвывают, и только на рубеже следующего тысячелетия потомки тех царских слуг добираются до странного золота, но оно, конечно, приносит всем одни неприятности, а село опять куда-нибудь откочует.

Глас второй. Этак можно хоть «Войну и мир» назвать каким-нибудь «помещичьим развлечением». Насчёт стиля и языка – согласен, восхищаться нечем. Но общая конструкция, по-моему, вполне крепкая, действие хочется проследить до конца. Набор персонажей – действительно традиционный: милицейский полковник в отставке, который может никому не подчиняться, порядочный опер-капитан, отмороженный Колдун с отталкивающей внешностью и способностью к гипнозу, очень нынче популярный тип – ворующий генерал, вызывающе названный Кутузовым… Однако насчёт отсутствия новизны – не соглашусь. До сих пор не встречал, чтобы одним усилием воли превращали глину или песок в золото, притом, разумеется, химически чистое.

Глас третий. Ага, и никто до самого конца не догадался, что на этой чистоте легко погореть! И спецназовцы выскакивают из таёжных кустов как раз за секунду до расправы над героями! Всё сделано так, чтобы сразу ставить по этому роману кино, секундомер вмонтирует режиссёр. Только кто захочет это смотреть?

Глас четвёртый. Так ведь индустрия! Будешь смотреть, если разрекламируют по ТВ да ещё покажут в удобное время. Вон, была «Погоня за Пираньей» -- та же схема, по такому же роману. Взяли заметного актёра на главную суперменскую роль – и дело в шляпе.

Глас второй. Но, ребята, давайте не путать потоки. Есть литература, которая равняется на классику и даже пытается ею стать, а есть авторы, которые хотят литературой заработать. Они читают пособие американца Фрэя «Как написать гениальный детектив» или что-нибудь в этом роде и пишут по рецепту, как писала бы домохозяйка для домохозяек. И местами дают объяснения – тоже для домохозяек. Мне в этом «Злом золоте» особенно понравилась беседа трёх спецов с высшим образованием – юриста, врача и геолога (все в разной степени положительные) и местного алтайского старовера. Они наполняют окурками золотую староверскую тарелку и рассуждают о трансмутации, а этот абориген морщится от табачного дыма и легко переводит их терминологию на обыденный русский язык почти 18-го века.

Глас пятый. И в конце – банальная схема: злодеи перебили друг друга, а героям вместо золота досталась высшая ценность – семейная любовь.

Глас первый. Вспомнила, есть там одна новинка. Мужского сексуального рабства нигде не встречала. Или это у меня от необразованности?

Ведущий. Всё-всё, хватит! Благодарю, коллеги. Будем надеяться, что наш московский томич не обидится, а сделает выводы и предъявит народу что-нибудь более выстраданное. Перехожу к своему главному на сегодня делу. Оно в том, что Дмитрий Станиславович Федотов не только потомственный писатель, но и серьёзный издатель. Интервью с ним опубликовала «Литературная газета» в апреле этого года, и оно может оказаться полезным не только для писателей, но и для нас, простых читателей. Ведь не всякое издательство публикует однодневный ширпотреб, и знать такие «не всякие» нам всяко полезно. Вот, извольте.

«Литгазета» 21-27 апреля 2010г. №15(6270)

Фантастический элемент

Издательство «Снежный ком» существует в Риге с 2006 года, выпуская там литературу на русском языке, а «Снежный ком М» издаёт книги «о необычайном» в Москве. Сегодня у нас в гостях генеральный директор издательства Дмитрий ФЕДОТОВ.

- Давно ли существует издательство и почему у него две ипостаси?

- Наша история началась 14 февраля 2002 года, когда Эрик Брегис (один из будущих учредителей нашего издательства) организовал и запустил литературный портал www.snezhny.com. Затем в 2006 году он создал издательство «Снежный ком» в Риге, ориентированное на русскоязычных читателей Латвии, стремясь выдерживать высокий художественный уровень текстов и оригинальное оформление. Но русская литература в другой стране не может полноценно существовать без связи с пространством русского языка, поэтому появился «Снежный ком М» в России.

- Какие книги вы выпускаете и почему именно такие?

- Издательство наше пока маленькое и потому - гибкое в принятии решений, а это сейчас один из важнейших критериев выживаемости. Основной упор делается на культуру книги: текст, оформление, полиграфия - всё должно быть прекрасно и гармонично. По мнению Эрика Брегиса, нашего ведущего редактора, хорошие книги должны выглядеть именно так. По словам Эрика, то, что мы делаем, не является неким «улучшенным изданием», мы лишь стремимся донести до читателей похороненный книжным рынком вкус к книге. Ведь основная масса книжной продукции на прилавках - это однообразная пестрота; если не заглядывать в выходные данные, не догадаешься, чья это книга.

- Что для вас главное при работе над изданиями?

- Особое внимание при подготовке книг у нас уделяется оформлению. Издательство с самого начала сделало упор на неповторимый стиль каждой серии. В идеале любая выходящая из печати книга, без преувеличения, должна быть названа произведением искусства, чтобы её невозможно было спутать с продукцией других издательств. Мы стремимся, чтобы в издании гармонично сочеталось всё, начиная с подбора типа бумаги, печатной гарнитуры, оформления полосы набора и заканчивая обложкой и внутренними иллюстрациями.

- Особо интересные, по вашему мнению, книги и книжные серии издательства?

- В настоящее время мы выпускаем две серии книг, и обе они наполняются не абы чем, но произведениями высокохудожественными, вполне достойными быть отмеченными любой престижной литературной премией. Более того, можно сказать, под «премиальную» литературу выделена целая серия. В прошлом году на представительном международном литературном форуме в Санкт-Петербурге издательство «Снежный ком» было признано лучшим в своей области. И неспроста. В 2008 году почти все книги издательства небезуспешно номинировались на различные литературные премии. Роман «Столовая гора» Андрея Хуснутдинова попал в лонг-лист «Русского Букера». Книга «Чужое» Владимира Данихнова стояла в лонг-листе «Большой книги». Ряд авторов издательства - В. Данихнов, Н. Ракитина, X. Зиемане - в 2009 году были признаны лучшими писателями-фантастами Европы. Сразу хочу отметить, что в данном случае под «фантастикой» понимается не навязанный требованиями рынка мутный поток боевиков-стрелялок, а качественная и сложная литература, сделанная с использованием нереалистического антуража.

- Правильное замечание, а то, наверное, вас могли бы и попрекнуть приверженностью к «жанру»...

- Как известно, высокая литература никогда не чуралась использовать фантастический элемент как приём для усиления воздействия на воображение читателя. Например, известный российский писатель Юрий Поляков в своей нашумевшей антиутопии «Демгородок» использовал элемент необычайного. И так сейчас пишут многие современные литераторы, почему-то стесняющиеся называть своё творчество фантастикой.

Одна из наших серий - «Настоящая фантастика», основанная Глебом Русаковым, - нацелена на продолжение лучших традиций отечественной фантастической литературы, заложенных известными советскими и российскими писателями, как, например, братья Стругацкие, Павел Амнуэль, Александр Беляев, Иван Ефремов, и многие другие. Первая книга серии, «Операция «Вирус» Я. Верова и И. Минакова, продолжающая рассказ о приключениях Максима Каммерера (героя романов А. и Б. Стругацких), уже поступила в продажу. Сейчас готовится к выпуску новый роман Павла Амнуэля «Месть в домино». Это роман о невозможном и в то же время реальном. Роман, действие которого происходит одновременно, но в двух столетиях, в разных странах, но на одной сцене.

Другая серия - «Нереальная проза». Название её тоже говорящее. В произведениях её авторов причудливо и непредсказуемо переплетаются действительность и сон, реальность и фантазия. Но в первую очередь - это потрясающе достоверные картины миров, где происходят события, и совершенно реальные невозможные персонажи. Так, в книге Дмитрия Колодана «Время Бармаглота» самые мрачные порождения фантазии Кэрролла выходят в наш мир, и отнюдь не с добрыми намерениями, а в «Сиамском ангеле» Далии Трускиновской люди, влекомые высокими чувствами, уходят в чудесную страну грёз, любви и счастья прочь от плоского и серого мира обыденности.

- Как повлияет кризис на книжный рынок, что нужно сделать, чтобы читатель не отказался от книг вообще?

- По нашему мнению, кризис должен заставить издателей более тщательно подходить к отбору произведений, перекрыть наконец кислород воинствующей графомании, завалившей прилавки низкосортным чтивом. Наша задача - предложить читателю качественный товар, действительно Художественную Литературу, за которую не жалко заплатить даже из скромного бюджета. Только так можно вернуть доверие читателя, его веру в книгу как источник знаний и удовольствия.

Беседу вёл Алекс ГРОМОВ

Ведущий В.Шкаликов. Коллеги! В качестве иллюстрации ко всему вышесказанному решаюсь предложить вам собственный рассказ о честности и «высокохудожественности» в литературе. Сразу предупреждаю, это – не обо мне. Если захотите – обсудим, но не рассказ, конечно, а ситуацию. Вот читайте.

Владимир Шкаликов

БЛУДНЫЕ ДЕТИ

То, что ты задумал, и то, что ты изготовил — не всегда одно и то же. Даже — точнее — всегда не одно и то же. Особенно если изготовлял не сам. Вот не могу я сам сделать обложку, и получается срам: нарисовано не то, не тем шрифтом набрано, и вообще брать её в руки…

А вот и нет. Когда берёшь в руки только что изданную книгу, бандеролькой присланную, с обратным адресом: "Издательство РАШЕН КРИМИНАЛ", а в книгу вложен листок всего с двумя словами: "Сигнальный экземпляр" — это сильно впечатляет. И пошлое желание погладить ладонью обложку не кажется таким уж пошлым. Честно говоря, даже пошлая картинка на глянцевой обложке не так уж и раздражает. В конце концов, это дело издательства — продать мой товар, так пусть и отвечает — за этих двух полуголых на обложке, за их автоматы непонятной конструкции, за этот перекошенный над ними вертолёт с хищной эмблемой и за этот размазанный лесной фон, изображающий тайгу. Важнее то, что имя автора на обложке — сугубо русское. Мода на иностранные имена прошла, читатель ждёт национального чего-то, так на, возьми его скорей.

Я бы и издательство переименовал, но вот это уже не стоит. Имя издательства, как и имя автора, должно быть хорошо "раскручено", должно быть на слуху. Хватит и того, что все надписи на обложке сделаны этакой славянской вязью — сразу видно, где происходят события. Русский дух начал возрождаться, ему надо себя осознавать, но и этот процесс, как всякое лечение, необходимо дозировать.

А исходить приходится из того, что имеем. А имеем — сплошь американские образцы. То есть, чтобы у сегодняшнего массового читателя книга вызвала интерес, на обложке должна быть голая женщина с пистолетом, а название книги — обобщённо — "Смертельное убийство". Даже обидно, что эту гениальную злую шутку придумал не я. Зато у меня на обложке — голые мужчина и женщина с автоматами, а называется она — "Живьём брать не будут". Было ещё два варианта — "Шанс для дичи" и "Опасная мишень". Издательство выбрало этот. Бог с ними. Варианты легко пойдут в следующий роман, об этом же герое, у которого русская казачья фамилия Скидан, служит он в элитном спецназе и работает только в зарубежных командировках. Там свой особый мир, в котором спецназовцы всех стран знают друг друга по именам и относятся друг к другу так же, как у Хема старик Сантьяго относился к Большой Рыбе: "Я любил её и потому убил". Сходство усиливается ещё и тем, что марлин тот старику не достался, акулы съели. Ну и моим спецам ничего не достаётся, кроме орденов да званий. Ну, ещё закрывают глаза на некоторые шалости. Мой Скидан завалит в этой книге несколько и своих россиян, и иностранцев, но это сойдёт ему с рук, потому что ему в очередную командировку ехать. Да и убил-то кого: мерзавцев, которые во глубине Сибири устраивают спортивную охоту на людей, случайно захваченных в тайге: туристов вроде Скидана и его жены, грибников, охотников, бродяг… За большие деньги, конечно, которые надо называть бабками. И ещё многие вещи надо называть не их нормативными именами, а теми прозвищами, которые им даны сегодня. Милиционеры — менты, доллары — зелёные, рубли — деревянные, огнестрельное оружие — стволы, бродяги — бомжи… Стиль эпохи, одно из правил игры.

Не будь таких правил, ах как бы мы все писали. Если бы платили…

Ну, хватит отвлекаться. Ошибок на обложке нет, в выходных данных всё на месте, приятно велик для наших времён тираж, цена договорная. Теперь надо почитать её как чужую, по правилам гамбургского счёта.

Кстати, уже сейчас мало кто знает, что означает милицейская аббревиатура БОМЖ, а что такое гамбургский счёт — давно забыли почти все.

Итак, оценим собственный роман без поддавков. Как говорил поэт, на фоне Пушкина.

У полковника Скидана боевое прозвище, оно же позывной — Марлин. Не тот Марлин средневековый, который астролог и колдун, а тот, который меч-рыба. Но и колдун немного тоже, потому что хорошо развита и оттренирована солдатская интуиция. Он чует заранее, где опасность, какова её величина и даже скорость. Он находчив, стремителен, беспощаден, но знает меру и лишнего не натворит. Абсолютный боец. Знали бы организаторы охоты, чью яхту остановили на реке. И совсем ничего, что я, рядовой читатель, заранее знаю: победа будет за Марлином, а вот этого бизнесмена, который охоту организовал, он обязательно достанет. Это мне, читателю, и требуется. Я хочу, чтобы хоть несколько гадов понесли наказание по-настоящему — не в элитных камерах отсиделись, а погибли бы в суматохе драки, мимоходом, как комары на здоровом теле. Неважно, что стрелы у Скидана без наконечников, он и такими… Зато тетива сплетена из волос жены, молоденькой и прекрасной. Неважно, что Скидан достаёт одного из охотников ножом аж на той стороне речки. Речка узкая, а рука твёрдая — такое возможно. Неважно, что башня в тайге у злодеев высотой аж сто метров, а сложена из брёвен, всего лишь скреплённых железными скобами. Основной читатель — горожане, они не поймут. Неважно, что стволы кедров у меня тёмно-коричневые. Никто проверять не пойдёт. Неважно, что слишком много электронных "клопов" в одежде, обуви и прочих предметах, которыми снабдили свою дичь охотники. Такое тоже возможно. Но вот курс городские знатоки проверят обязательно. И поймают меня на серьёзнейшем зевке. Герои находятся в северном полушарии, идут на юг и уклоняются всё правее, чтобы двигаться — куда? На юго-запад! А у меня — на юго-восток. И редакторы в издательстве не заметили. Срам. И насчёт флота всё же прокололся. Мой герой — морской полковник, это бывает, и он часто натыкается на бывших моряков и использует флотскую терминологию. Сам я не служил вообще, но и в автомате Калашникова у меня 30 патронов, и израильский "узи" имеет калибр 9 миллиметров, и таинственный ПП-90 у меня бьёт бесшумно, но АПС всё же лучше… Но какого же чёрта никто не заметил, что один из бывших морячков у меня "служил в Черноморском флоте"? Не во флоте служат, а на флоте. Моряков в России много, посмеются, стыдно. А вот опечатка — удачная и явно не моя: жену героя захватчики бьют по попке, а напечатано — "по полке". Дальше попка повторяется уже правильно и всё смеющимся объясняет.

Зато всё простят за жену Скидана. О такой женщине только мечтать. Верна, надёжна, понятлива, не капризна — это ещё нормально, хотя и уже здорово. Но когда она отсылает мужа "кинуть пару палок" несчастной спутнице, только что потерявшей подлеца-мужа, дабы поднять ей дух — вот за это читатели-мужчины будут аплодировать. И потом простят ей сознательный грех, когда ради спасения связанного мужа она отдаётся сразу троим и потом признаётся Скидану: "Знаешь, что самое страшное? Мне это понравилось. Раз сто кончала". Мужчины-читатели очень её пожалеют, когда отмороженный киллер-кавказец, за секунду до собственной смерти, успеет застрелить её на глазах мужа.

Отморозок — тоже неологизм, без которого не обойтись.

Кстати, отморозки у меня — разных национальностей. Тут всё штатно. Ни в каком национализме никто не обвинит. И русская слава — налицо: наш спецназ побеждает зарубежных соперников в третьих странах. В общем, всего в меру.

А вот как с сексом, если на фоне Пушкина?

Ну, может быть, слегка сильновато с сексом, это можно признать. Но как ещё показать сегодня настоящую любовь? Пушкину было вольно: до него не было романа. А тут у одного меня этот — шестой. И в каждом покажи любовь немного не так, как в других. Тем более, что тема любви даже патологическим бездарям кажется неисчерпаемой. Не в том смысле, чтоб сегодня на карачках, завтра на люстре, а в том, чтобы испытать её в разных ситуациях, коим действительно несть числа. Измен случайных, вынужденных, ошибочных, сознательных, даже восторженных — бесчисленное множество вариантов, и после каждой возможно прозрение или раскаяние с последующим возвращением к исходному, подлинно любимому объекту страсти. Вот на этом всё и строится, кто не знает… Важно только не перебрать. И хоть немного выдумки.

Вот жена спасла Скидана от верной смерти, отдавшись троим злодеям, вот рассказала ему всё, как своему, а он несознательно стал её избегать: мужское собственничество не может преодолеть. Тогда она открыто ему изменяет с ничтожеством, которому кричит: "Я — твоя б..дь!" Небольшой перебор, пожалуй. Зато через несколько страниц она спасает мужу жизнь, а ещё через несколько отдаёт за него свою. Почтеннейшей публике остаётся признать: бывает, и такое может быть.

Тут дело лишь в том, чтобы у читающего не исчезало ощущение неотвратимости происходящего. Никаких "роялей в кустах". Неудобства, неприятности, засады подстерегают героя везде, где может их вообразить въедливый читатель. Если он их не дождётся, то скажет, что автор подыгрывает герою, и это — поражение автора. Никакого везения, только личное мужество, тренированность, предусмотрительность и — изредка, подарком — помощь друзей. При этом желательно, чтобы друзья понесли потери — для убедительности.

Забавно: когда я начинал первый роман, героям было чуть за двадцать, а теперь им уже за сорок — стареют вместе со мной. И мои привычки, если всмотреться, они вынуждены иметь: так же страдают без курева, так же любят выпить, так же любят комфорт, так же небрежны в одежде, но следят за чистотой ногтей и часто подмываются. О ком бы мы ни писали, мы пишем о себе.

Даже когда скупо разбрасываю по тексту мелкие приметы нашего поганого времени, я тоже пишу о себе. Слегка подумав, почтеннейшая публика увидит, что в этой мутной воде я -- один из тех, кто приспособился и не дохнет с голоду, как большинство писателей В ЭТОЙ СТРАНЕ.

Мне не стыдно от этого. Мне не стыдно называть Россию этой страной. Это не моя страна, ибо не я сделал её такой. Я — только выживаю. Более того, если критика напишет, что мои романы — «мутные капли мутной волны насилия и разврата, пришедшей к нам с Запада и захлестнувшей», я не буду спорить. Но я объясню, что мои романы — начало конца этой волны. Вина сегодня -- на тех, кто эту муть начал первым переводить и издавать, кто её разрешил. Я только подключился. Но не как подражатель. Я пишу русское. Это очень важно. Этой конкуренцией мы — а нас немало — сбиваем зарубежную бульварщину в наше национальное русло. И нам это удаётся. А там и муть начнёт оседать.

Мой следующий роман будет называться "Операция "Бросок". Там Скидан будет мстить за убитую жену и погибших друзей, ибо это его первая операция на родине. Все заимки, вроде той, на которой он побывал с женой и где на них охотились иностранные туристы, отслежены самыми новыми средствами обнаружения, и группа Скидана начинает охоту на этих охотников. Без пощады. Молча. И ещё кое-кого зацепят, из пока не называемых. И так зацепят, что почтеннейшая публика поймёт: в России начато наведение порядка. И неважно, какими методами. Публике это никогда не важно. Ей подай интересное. И цель чтоб была благородная. Она, публика, хочет именно того суда над злодеями, который запрещён законом. Это давно есть в американских боевиках. И не только в американских. И не мутной будет русская волна, а кристально справедливой. И любой секс мне тогда простится, и любые способы уничтожения негодяев, и мелкие промахи вроде того, который я сам заметил в последней книжке: герой не может сунуть руки в карманы, потому что карманов нет, а через семнадцать страниц, оставаясь в тех же брюках, вынимает из карманов сигареты и зажигалку. Ничего, простят или не заметят. Да и я больше не прозеваю.

Я очень надеюсь, что напишу и такой роман, в котором смогу работать над стилем столько, сколько хочу, буду, как Экзюпери, защищать те мысли, какие давно вынашиваю, и платить мне за него будут так же, как Экзюпери — чтоб деньги всегда лежали в вазе на столе, и каждый брал, сколько надо. Я уже научился главному в литературе: видеть классику и подёнку не через сто лет, а сегодня, в своих собственных сочинениях. Я честно вижу, что ни один из моих изданных романов на классику не тянет. Все они — дети блуда. Но я знаю и то, что сегодня почтеннейшей публике больше нужны подёнки. А у меня нет другого способа заработать, как их сочинять. Я сам — пока — блудный сын русской литературы. Но блудные сыновья возвращаются. Я знаю, что талантлив. Я знаю, что продаю свой талант в розницу и по дешёвке. Но у меня никогда не пройдут боли от тех шишек, которые мне набили, когда пытался продать что-то стоящее. Я не хотел быть неудачником и я им не стал. Я скоро преуспею и успею написать ещё, и такое, что меня не забудут.

Время бульварщины, конечно, никогда не кончится. Тут я не обольщаюсь. Оно не закончится для общества нигде и никогда. Но оно закончится для меня, отдельно взятого писателя с русской фамилией. Эта фамилия уже достаточно известна, чтобы издать под ней кое-что настоящее. У меня есть это настоящее. Я допишу его непременно, едва закончу контрактные обязательства перед всеми этими рашен криминалами.

Беспокоит одно: мои герои будут уже дряхлыми стариками.

03.10.03 г.

Напоминаем, что книга «Злое золото» есть «Пушкинке», прочесть её можно как на абонементе, так и в читальном зале, а отзыв прислать по электронному адресу: skidan43@yandex.ru