Пичурин Лев Федорович

КРАТКИЙ БИОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРК ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА Л.Ф. ПИЧУРИНА

Лев Федорович Пичурин родился 18 декабря 1927 года в Ленинграде в типичной для своего времени семье, возникновение которой сегодня трудно себе представить.

Отец, Федор Дмитриевич, внук крепостного крестьянина, уральский сталевар, с 12 лет – рабочий, активный участник революции и гражданской войны. Большевик-ленинец, участник четырех партийных съездов и VIII съезда Советов. «Красный директор», один из соратников Г.К. Орджоникидзе, в годы индустриализации обеспечивших промышленный подъем страны, самоучкой овладевая и практикой руководства, и инженерной наукой, и общей культурой.

Мать, Вера Давыдовна, происходила из интеллигентной семьи. Ее отец окончил медицинский факультет Казанского университета, служил земским врачом на Украине. Он смог дать своим детям приличное образование и передать им социал-демократические убеждения. Все они стали большевиками, все впоследствии были репрессированы, но три сестры остались живы, а брата Виктора, московского прокурора, расстреляли с ведома и согласия хорошо его знавшего секретаря МГК Н.С. Хрущева. Вера Давыдовна работала в системе профсоюза работников культуры, была направлена в только что освобожденный от белых Екатеринбург, там она и встретились со своим будущим мужем.

В 1922 году ЦК РКП(б) направил Ф.Д. Пичурина в Петроград Там они и прожили до 1935 года, когда после гибели С.М. Кирова отца арестовали.

По приговору «тройки» он был расстрелян, но долгое время семья не знала об этом. Вскоре в село Каракулино Удмуртской АССР сослали и В.Д. Пичурину. Ей предложили выбор – или передать сына в детский дом, или взять его с собой. Естественно, мать выбрала второе.
В 1997 году Лев Пичурин опубликовал посвященную этим событиям повесть «Опечатка», названную в печати самым «пронзительным» из его произведений.

В небольшой сельской школе Л. Пичурин учился до девятого класса, совмещая учебу с работой прицепщиком, учетчиком, трактористом. Но перспективы дальнейшей учебы после деревенской школы времен войны были сомнительны, и он поступил в 8-ю Ленинградскую среднюю специальную артиллерийскую школу, в 1944 реэвакуировавшуюся из Кузбасса в Ижевск. Такие школы, нечто среднее между дореволюционными кадетскими корпусами и послевоенными суворовскими училищами, были созданы в СССР в 1937 году. Они отличались высоким уровнем организации учебного процесса и повышенным вниманием к их работе со стороны высоких инстанций. Заметим, что одну из таких школ окончили Василий Сталин (Джугашвили), Тимур Фрунзе и немало других детей руководящих деятелей страны. Впрочем, к школе № 8 эта элитарность не относилась.

Выпускников спецшкол направляли в военные училища, но Л. Пичурину, окончившему школу с золотой медалью, в приеме первоначально было отказано как сыну «врага народа». Позднее его все же приняли в Смоленское артиллерийское училище, расквартированное тогда в Ирбите. В связи с окончанием войны училище расформировали, а курсантов направили в Томск.

С 30 мая 1946 года жизнь Льва Пичурина вот уже шестьдесят лет (с небольшими перерывами) связана с Томском.

Карьера Л. Пичурина поначалу складывалась вполне успешно. Он с отличием окончил Томское ордена Красной Звезды артиллерийское училище и был оставлен в нем командиром взвода курсантов. В 1949 году в связи с изменением профиля училища его перевели на Украину. Капитан Пичурин любил и любит армию, считал себя полезным ей, многие из его творческих работ так или иначе связаны с армией, ее историей, военной службой, защитой отечества (см., например, «Путь на Панкрац»). Однако в конце 1952 года Л. Пичурин был уволен в запас – армию «чистили» от офицеров с погрешностями в биографиях, прежде всего – от детей «врагов народа». Он крайне болезненно воспринял крах всех своих планов, тем более, что в томских вузах был принят не слишком любезно.

Выбора практически не было – только педагогический институт либерально относился к биографиям своих студентов, и Л. Пичурин поступил на заочное отделение физико-математического факультета ТГПИ. Зачислен он был летом 1953 года, но к моменту зачисления (приемных экзаменов медалисты тогда не сдавали) успел сдать почти все зачеты и экзамены за первый и частично второй курс. Через два с половиной года ему вручили диплом с отличием.

Дети в школе № 9, где он преподавал сначала допризывную подготовку и математику, а затем одну лишь математику, относились к своему учителю с обожанием, кстати, сохранившимся и до сих пор. Среди бывших его школьников немало замечательных людей, замечательных, может быть, не столько удачно сложившимися судьбами, сколько человеческими достоинствами. …Евгении Александровне Березовской, одной из его учениц, профессор физики Ю.Б. Янкелевич, поставив на экзамене «удовлетворительно», заметил: «Жаль, что Лев Федорович учил вас математике, а не физике, вы бы смогли лучше ответить». Женя парировала: «Да разве он нас только математике учил? Он нас жизни учил!» Учить жизни, помочь школьнику, студенту, подчиненному, читателю стать хоть немного лучшим, в этом, а не в том, чтобы помочь всем и каждому усвоить теорему Пифагора, видит Лев Федорович смысл своего труда, в этом смысл его многочисленных публикаций педагогического и морально-нравственного характера.

Известный алгебраист профессор ТГУ П.И. Трофимов предложил молодому учителю попробовать себя на семинаре по алгебре релейно-контактных схем. Дело пошло довольно успешно, впереди было творчество в одной из интереснейших прикладных областей математики, но тут в судьбу Л. Пичурина вмешались два замечательных человека – декан ФМФ Б.В. Казачков и заведующая кафедрой математики В.С. Федорова. Они предложили школьному учителю заменить в вузе ушедшую на пенсию бестужевку Н.В. Оранскую, памятную многим поколениям томских учителей математики. Об исследованиях по алгебре пришлось забыть, с 1 сентября 1957-го по 7 апреля 2003 года Л.Ф. Пичурин – сотрудник ТГПИ.

В общем-то, вполне стандартный путь: ассистент, старший преподаватель, доцент, зав. кафедрой, декан факультета, профессор. Десятки прочитанных курсов, семинары, дипломники, конференции… Учеба в заочной аспирантуре Ленинградского педагогического института у замечательного педагога профессора И.Я. Депмана, перешедшее в дружбу знакомство со столпами советской методики математики В.М. Брадисом, И.К. Андроновым, Р.С. Черкасовым. Но на давно обкатанной дороге у Л. Пичурина появились два особых ответвления.

Одно в какой-то степени можно считать наследственным – то, что еще недавно было принято называть «активной жизненной позицией». В ноябре 1942 года Льва Пичурина приняли в ВЛКСМ, комсомольский характер он сохранил и до сих пор. По понятным причинам его долго, до 1960 года, не принимали в коммунистическую партию. Но он был и остается убежденным коммунистом, долгие годы руководил партийной организацией вуза, был членом райкома, известным в Томске и области общественным деятелем, впрочем, никогда высоко не поднимаясь по партийно-должностной лестнице. Более того, позволял и позволяет себе держаться на равных с руководителями любого уровня, что, естественно, нравится далеко не всем. Не случайно так нелепо, чтобы не сказать резче, закончилась его служба в педагогическом университете (некоторые детали ухода Л. Пичурина из ТГПУ и начала работы в ТУСУРе описаны им в брошюре «Кому выгодно?»)

К недоумению многих, он не выходит из компартии и даже занимает довольно высокий пост члена бюро обкома КПРФ, систематически публикуется в левой печати, включая «Советскую Россию» (в 2003 году стал лауреатом премии «Слово к народу», учрежденной этой газетой), участвует в работе ряда высших и местных партийных форумов. Любопытно, что в годы полной власти КПСС, он столь большим вниманием этой власти не пользовался. Не случайно за 62 года трудового стажа он, как сам любит подшучивать, «ни орденам, ни почетным званиям не подвергался». Но, так или иначе, общественно-политическая работа основательно отвлекает его от творчества, прежде всего – научного.

Второе ответвление от главного, в значительной степени связанное с первым – публицистика. В какой-то степени она связана с научно-педагогическими интересами профессора Пичурина. Будучи педагогом, он считает необходимым отдавать часть своих сил выступлениям в прессе, по радио, на телевидении, причем темы этих выступлений иногда кажутся очень далекими от профессиональных интересов методиста-математика, свидетельствуя об удивительно широком круге его интересов. Разбрасывается? Может быть, но, как он сам сказал в одном из интервью, «мне всегда интересно жить».

Ему интересно работать в Думе города Томска (томичи четырежды избирали его в ее состав), в Комиссии по вопросам помилования на территории области, в жюри конкурса «Человек года», в жюри театральных конкурсов, в многочисленных комиссиях, комитетах и т.п.

Может быть, слишком уж многое лежит у него в стороне от главной линии? Но томичи, пожалуй, немного знали бы о нашей землячке писательнице Галине Николаевой, не будь его многочисленных публикаций и книги «Путь к «Битве»…». И трудно сказать, кто в Томске сделал столько же, сколько сделал Пичурин для восстановления доброго имени выдающегося русского поэта Николая Клюева, а его «Последние дни Николая Клюева» известны сегодня всем серьезным исследователям поэзии ХХ века. Да и об Афганистане (там советник Министерства просвещения Л. Пичурин работал в 1981-84 годах) он написал так, как, пожалуй, никто другой пока не написал, а, возможно, и не напишет. Сам же Лев Федорович, пожалуй, более всего ценит и любит свою повесть «Толстого кистью чудотворной…», вышедшую двумя изданиями и получившую высокую оценку критики. Книга посвящена одному из ярких деятелей отечественной культуры скульптору, медальеру и художнику графу Федору Петровичу Толстому, которого высоко ценил А.С. Пушкин (второе издание приурочено именно к 200-летию великого нашего поэта). Но точности ради отметим, что создание этой книги, говоря высоким стилем, обязано музе Льва Федоровича, его жене Рогнеде Александровне. Без нее этой книги, как и много другого, просто бы не было…

Они вместе с 20 февраля 1949 года, этот день – праздник семьи Пичуриных, семьи, в которой двое вполне состоявшихся взрослых детей, четверо внуков, двое (как любит подчеркивать Лев Федорович, «пока двое») правнуков.

«Вечерний Томск» одну из публикаций о Льве Пичурине назвал его словами: «Оптимистом меня сделала сама жизнь». Фраза в какой-то степени содержит противоречие – ведь в его жизни было столько горя и испытаний, как же оставаться оптимистом? А вот так – верить в людей и быть им преданным.

Очерк составлен на основе материалов,
предоставленных Л.Ф. Пичуриным

Лев Федорович Пичурин : биобиблиографический указатель